Лжец - Страница 52

К оглавлению

– Ну, если ты так говоришь…

– Я так говорю. Эйдриан отпил вина.

– Маслянистое, верно? И ваниль, как запоздалый сюрприз.

– Да, да, великолепно… м-м…

– Ты хочешь что-то спросить? Момент был довольно трудный.

– Дональд?

– Да?

– Насчет прошлой ночи…

Трефузис смерил Эйдриана печальным взглядом.

– О боже, ты же не собираешься задавать мне неудобные вопросы, правда?

– Нет, – ответил Эйдриан. – Если тебе они кажутся неудобными, то нет.

– Я подразумевал тебя, — сказал Трефузис. – Ты ведь не хочешь попасть в неудобное положение?

Эйдриан безнадежно махнул рукой:

– Просто это выглядит так… так…

– Так гадко?

– Да нет же! – воскликнул Эйдриан. – Я не это имел в виду, я хотел сказать, это выглядит так…

– Так не похоже на меня?

– Ну…

Трефузис потрепал его по плечу.

– Давай отправимся в «Лопатку», – сказал он. – Уверен, у Боба найдется для нас симпатичный и тихий столик.

В «Бараньей лопатке» яблоку было негде упасть. В одном углу хоровики из колледжа Св. Иоанна, уже успевшие набраться «Пимза» на каком-то устроенном по случаю начала мая садовом приеме, исполняли a capella версию «Послания в бутылке», в другом яростно пихали друг друга в грудь двое компьютерных разработчиков, обладателей миллионных состояний. Эйдриан вспомнил, как два года назад один из них стрелял у него сигареты в «Орле». Ныне его компания стоила шестьдесят миллионов фунтов.

Хозяин заведения живо приблизился к ним и подмигнул.

– Профессор Трефузис, сэр, и юный мистер Хили! – сказал он и откинул голову назад, точно получивший солнечный удар старшина на плацу. – У нас нынче немного шумно, сэр.

– Вижу, Боб, – ответил Дональд. – Можем мы где-нибудь?..

– Я размещу вас наверху, сэр.

Боб повел их через бар. Один-два посетителя, увидев Трефузиса, прервали разговоры. Эйдриана поразило блаженное спокойствие, с которым Дональд приветствовал их.

– Добрый вечер, Майкл! Мне страшно понравился ваш сержант Мазгрейв. Один в один. А сапоги какие! Саймон! Видел в почте ваши результаты. Третье место! Вы, должно быть, вне себя от восторга.

Вместе с Бобом они поднялись наверх.

– Мы все очень гордились, читая в газете о ваших подвигах, сэр.

– Да ну? Спасибо, Боб.

– Это напомнило мне моего давнего начальника личного состава, когда тот попадал в дворцовый караул. Тогда мы, разумеется, называли это место Ебукингемским дворцом.

– Не сомневаюсь.

– Боже, боже, в те дни Сент-Джеймский парк был просто клоакой, сэр. Ни единого куста, в котором нельзя было бы обнаружить по меньшей мере одного караульного с клиентом. Вы, конечно, помните полковника Брамолла, сэр?

– Благодарю вас, Боб, эта комната нас более чем устроит. Вы не попросите Наиджела принести нам пару бутылок «Грюо-Лароз»?

– Определенно, сэр. Как насчет хорошего пирога с телятиной и ветчиной?

– До смехотворного идеально.

– Я мигом, сэр.

Когда они покончили с телятиной и ветчиной – но не с чатни, каковая приправа, как предупредил Трефузис, совершенно губительным образом действует на вкусовые окончания, – последний разлил по бокалам вино.

Эйдриан проглотил свое с жадностью, решив, что только опьянение позволит ему совладать с ощущением неловкости. Раз уж Волшебнику страны Оз предстоит обратиться в печального, смущенного старика, Эйдриану не хотелось быть трезвым, когда это произойдет.

Хотя, если говорить честно, Дональд, потягивавший кларет и одобрительно кивавший, выглядел примерно таким же печальным и смущенным, как «Смеющийся кавалер».

– Пурист мог бы порекомендовать еще год старения, который сгладил бы резкость танинов, – сказал Трефузис. – Однако я думаю, оно уже достигло высшей степени качества.

– Хорошее вино, – отозвался Эйдриан, наливая себе еще бокал.

Трефузис с довольным видом наблюдал за ним.

– Доброе вино похоже на женщину, – сказал он. – За тем исключением, конечно, что у него отсутствуют груди. Равно как руки и голова. Ну и говорить или вынашивать детей оно тоже не способно. На самом деле, если вдуматься, доброе вино и отдаленно-то женщину не напоминает. Доброе вино похоже на доброе вино.

– Я тоже немного похож на доброе вино, – сообщил Эйдриан.

– Ты улучшаешься с возрастом?

– Нет, – ответил Эйдриан, – просто стоит мне появиться на людях, как я оказываюсь хмельным.

– С той только разницей, что тебя укладывают на хранение после распития, а не до.

Эйдриан покраснел.

– О господи, в сказанном мной не было никаких сексуальных аллюзий. Просто фривольный каламбур на тему порождаемого спиртным бессознательного состояния. Мне особенно нравится «укладывают на хранение». Тебя так и будут приводить в замешательство возможные эротические истолкования каждого моего слова?

– Прости, – сказал Эйдриан. – Похоже, я – представитель не самого удачного урожая.

– Это глупость, хоть и очень любезная. Мы говорили о винопийстве, – я всегда верил в права молодежи на пьянство. Не до алкоголизма, конечно, это пассивное состояние бытия, а не позитивное действие. Однако пить сколько душа принимает – дело хорошее. Это походит на тост. За излишества.

– За излишества, – сказал, поднимая бокал, Эйдриан. – За «ничто не слишком».

– Ну что ж, ты раздавить сумел плод Радости на нёбе утонченном – и правильно сделал.

– Китс, – рыгнул Эйдриан. – «К меланхолии».

– Правильно, Китс, – подтвердил, пополняя бокалы, Трефузис. – На самом деле «Ода меланхолии», но мы, надеюсь, не будем впадать в педантизм.