Лжец - Страница 91

– Спасибо, Эйдриан. Думаю, этого достаточно. Трефузис снял с Эйдриана наушники, и тому показалось, что воздух взвизгнул в его ушах, что его с огромной силой ударило током. Он резко вдохнул, точно пробивший поверхность воды ныряльщик. На плечо его легла рука Дональда, люди, сидевшие перед Эйдрианом, вглядывались в него, словно проникая глазами в его мозг. Раскачиваясь в кресле взад и вперед, он закрыл ладонями лицо и заплакал.

Он слышал сквозь собственные всхлипы и причитания, как в комнату возвращаются привычные звуки: музыка из двора, тиканье часов и грубый голос дяди Дэвида.

– Ну и на черта это нужно? Мальчишка всего-навсего пускал слюни да ныл, как маньяк. Чтобы довести его до этого состояния, мне не требуется никакая машина. Хватит и хорошего пинка по яйцам.

– По моим представлениям, – сказал Трефузис, – оставь мы машину подключенной к нему на более долгий срок, Эйдриан сообщил бы нам все, что таится в его мозгу.

– Какая отвратная мысль.

Эйдриан откинулся на спинку кресла, открыл глаза.

– Можно мне встать? – тонким голосом спросил он. – Боюсь, я отсидел ноги.

– Да-да, конечно. Прогуляйся немного по комнате, мой мальчик.

Избегая взглядов Штефана, Саймона и Биффенов, Эйдриан сошел с возвышения.

Дядя Дэвид размашисто пожал плечами, как человек, уверившийся, что его окружают одни кретины.

– Ладно, готов признать, что она работает, – сказал он. – Оставьте ее где стоит и отойдите от стола, ладно?

– Минуточку, Дэвид, – ответил Трефузис. – Сначала я должен сделать вот что…

Трефузис воздел, точно благожелательный судья, молоток и опустил его на пару приемников. По комнате разлетелись куски пластмассы. Сэр Дэвид окаменел.

– Вы покойник, Трефузис, – прошипел он. – Стреляйте, Дикон!

– Нет! Нет, нет, нет, нет, нет!

С воплем, разорвавшим ему горло, Эйдриан бросился на Листера, сбив того с ног. И сам, взревев, повалился на него, колотя врага головой по груди, завывая и лая ему в лицо:

– Я убью тебя! Убью! Убью!

Он чувствовал резкие очертания оружия, прижатого к его животу, давящего снизу вверх, пока рука Листера, сжимающая револьвер, старалась выпростаться из-под тела Эйдриана.

Сквозь поднявшиеся вокруг крики пробился голос, как показалось Эйдриану, Саймона Хескета-Харви:

– Оттащите его.

Чьи-то руки грубо дергали Эйдриана за плечи, норовя оторвать от противника. Почему они, черт подери, не разбегаются? Почему не оставят его здесь? Что толку вот так жертвовать собой ради друзей, если они просто стоят вокруг и смотрят? Он же дал им возможность спастись. Или они хотят, чтобы их убили?

Эйдриан врезал коленом в живот Листера, и оружие, глухо бухнув, выстрелило.

С секунду Листер и Эйдриан смотрели один на другого. Кто-то, быть может это был дядя Дэвид, произнес, довольно нетерпеливо:

– Ой, ну ради всего святого!

Эйдриан ощущал, как кровь стекает по его животу, точно извергнутое семя, и гадал, чья она – его или Листера.

– Вот дерьмо, – сказал он, когда Листер откатился в сторону. – Моя.

– Я не виноват! – закричал кто-то рядом. —

Он сам…

Глаза Эйдриана закатились, он упал лицом вниз.

– Простите меня, – сказал он.

Впадая в беспамятство, Эйдриан как будто услышал голос Боба, хозяина «Бараньей лопатки»:

– Глупая вы задница, сэр. Я все время держал его на мушке.

Но сознание уже покидало Эйдриана. И голос Боба, если тот и вправду прозвучал здесь, сошел на нет, растворившись в единственном звуке, который сопровождал Эйдриана во тьму, – в причитаниях Трефузиса.

Глава тринадцатая

Лицо профессора Дональда Листера висело над Эйдрианом, как огромный белый надувной шар. Эйдриан постарался раскрыть глаза пошире и вспомнить, кем бы мог быть этот самый профессор Дональд Листер. Эйдриан и не знал, что такая персона существует.

Шар сместился в сторону и разделился, подобно гигантской клетке, на два.

– Ты бы поспал, мой мальчик, – сказал Трефузис.

– Поспал, – эхом откликнулся Листер.

Два новых шара, разъединившись, окончательно исчезли из поля зрения Эйдриана.

Несколько позже он снова открыл глаза и обнаружил взирающих на него Иштвана Молтаи и Мартина Сабо. Шеи у обоих были гладенькие, без шрамов, карие глаза круглились, полные сострадания.

– Какой он бледный, Элен. Это правильно, что он такой бледный?

– Чего же еще и ждать? – ответил голос леди Элен Биффен.

Эйдриан улыбнулся.

– Спасибо, что встретили меня здесь, – сказал он. – Я всегда думал, что смерть – это еще не конец. Надеюсь, мы останемся друзьями и в вечности.

Тут он с мгновенным раздражением сообразил, что, хоть и произносит слова вполне отчетливо, звучат они только у него в голове. Губы не шевелились, гортань оставалась неподвижной. Возможно, здесь существуют особые способы общения, которые ему еще предстоит освоить. Эйдриан мысленно задержался на этой возможности и с дремотным удовлетворением подумал о том, что теперь в его распоряжении бесконечность.

Окончательно пробудившись от грез, Эйдриан ощутил некоторое неудобство. Кровать показалась ему уж больно знакомой. Туалетный столик, стоявший рядом, он видел, и совсем недавно. Опершись на локоть, Эйдриан приподнялся, чтобы оглядеться получше, и пискнул – острая боль пронзила живот. Из соседней комнаты донесся торопливый топоток. Когда изнуренный усилием Эйдриан опал на спину, его посетила мысль, что он находится в том самом номере отеля «Австрийский двор», который занимал Мартин Сабо. Да и лежит в той же кровати, на которой сидел, с перерезанным горлом, Мартин.